 |
|
|
|
|
На этой странице вы найдёте следующие стихотворения:
|
|
Ну разве это я?
Последние звуки бросали в спину,
но за обернувшимся - след простыл.
Должно быть, я звалась когда-нибудь Агрипиной
и соблюдала посты.
Трудно расплетать лежалые ноги.
Я знаю чувство, когда из пупа - цветок.
Помнится, я сидела много лет у дороги
и меня называли Йог.
Иногда на острове не хватает фруктов,
тогда идёшь к другому: хотел, ударь,--
и в эту долгую распластанную минуту
имя моё было - Голодарь.
Когда целый день произносишь одно слово
и число смертей равно числу прожитых лет,
я помню: сквозь многоголосие окружающего рёва
хочется отозваться на кличку Поэт.
Звери бывают зануды и ноют.
Кажется, тогда их бросают за решётку век.
Когда-то в длинном списке формалиста Ноя
меня записали под именем Человек.
Последние страсти топорщились в позы,
но под спохватившимся - спит земля.
Да, я была когда-нибудь юной и длинноволосой.
А теперь? Ну разве это я?
|
|
Жажда чуда
Мой каждый миг - надежда и тоска.
И песня о начале - плач конца,
когда недосягаемо близка
возможность чуда, жгущая сердца.
Знакомого лица прощупать лик,
узнать о тайне из движенья глаз -
я вижу. Но картинка - только блик
смеющегося солнца - всякий раз.
Я так смотрю и плачу в облака,
я так глубоко трогаю моря,
что кажется: сейчас, вот-вот, слегка
напрячься, - но опять всё зря.
И утром птицы просто так поют
и рвут на клочья мой чудесный сон.
Они от жизни ничего не ждут,
а я зачем-то одухотворён,
заинтригован миром и людьми,
кричу в холодные до сини небеса:
ах, боже, я измучен, не томи,
яви себя мне через чудеса.
А он молчит. Коварный ветерок
мне мысли путает и кудри рвёт волос,
и я не замечаю, как меж строк
всегда присутствует ответ на мой вопрос.
Стоят деревья в золотой пыли,
ребёнок замок строит из песка,
и городов в таинственной дали
вообразимость радостно близка,
и глаз случайных неслучайный взгляд,
в котором столько чуда - прячь не прячь, -
что мои сны, пожалуй, отболят,
в душе рождает песню, а не плач.
Но, глупый-глупый, снова я кричу
в спокойные до боли небеса:
О, боже, но ужель не по плечу
мне предъявить чудесней чудеса?
А птицы всё щебечут в облака,
смеясь над глупостью моей, наверняка...
|
|
Туман
Мир не учтён: туман, туман.
И в утро не проснулся город.
Вся комната как всплеск ума
окно - как зыбкий вывод спора.
Но кто, позвольте, в споре прав?
Корректором замажет школьник
не им прожитое вчера,
смеясь, взойдёт на подоконник
и бесшабашно ступит в мир,
который всем сейчас пропущен.
Неоправдавшийся кумир
пожмёт плечами немогуще,
оставшись только лишь гадать
по звукам, отчего вдруг мальчик,
приобретя своё всегда
так долго и так горько плачет.
Кричать в туман не глупо ли?
Но как ещё дитя утешить,
невыученной мной земли
пробить допущенные плеши?
Не слышат. Много одеял,
как будто им оттуда страшно.
А, может, мальчик не летал?
А, может, вовсе он не важен?
Бел возмутительно туман,
но я взойду на подоконник.
Запомнить: жизнь - лишь всплеск ума,--
и сделать шаг, как сделал школьник.
|
|
Метрология
брату Диме
Измерить высоту - кидаться в пропасть:
три тысячи бездонных пропастей.
И вытерпеть подобную высокость.
Измерить ширину - бежать по полю
к сверкающей единственной звезде,
не затерявшись по углам раздолья.
А измерять длину - путём-дорогой
по стыкам параллельных плоскостей
и бездорожье выпрямить немного
и не бояться, что живёшь везде.
Измерить продолжительность - часами
на свыше уготованном кресте,
так вечностью меняясь с небесами.
Измерить красоту - простым созвучьем,
необходимостью предложенных страстей
до невозможности задуматься о лучшем.
Измерить жизнь - на духокилограммы
на долю мозга, сердца и костей
до чувства пребываемости в главном.
Отметить числами на вырванном листе.
По формуле найти необходимость.
Не видя утешительных вестей,
в ответе написать: неисчислимо.
Продолжить жить - всегда, во всём, везде.
|
|
Умерла баба Любочка
-- Гляди, доченька: лётают вороны.
С чего бы? Лётают с самого ранечка.
-- Унялась бы. Целый день звонишь на всякие стороны.
-- Молчь! Мне бы Анечку.
-- Умерла баба Анечка.
Девчонки мы тогда были. Из города
всё рядились убежать на фронт, к нашим.
И такой же осенью все вместе убили фашистскую морду
и закопали в листья. Алло! Мне бы…
-- Умерла баба Наташа.
А Лидка первой замуж выскочила и стеснялась,
ой, смеялись же, своего лысенького, пузатенького мужа.
А мы всё-тки завидовали. Что-то мне… поправь одеяло.
Алло! Овечкины? Бабушку дайте.
-- Умерла баба Лидуша.
Холодно сегодня. В октябре всегда уже холодно.
М-да, а на чулках всегда, как назло, подлые дырочки -
на танцы стыдно… Какие, однако, настырные вороны.
Мила? Позовите Милу! Не слышу!
-- Умерла баба Милочка.
А у Зины сын помер за пьяное,
а такой был чудный: умненький голубоглазый сынуля.
Накапай мне. Зябну. Что-то сегодня какое-то странное.
Алло! Добрый день. Зиночка дома?
-- Умерла баба Зинуля.
Но Женька - помнишь? - смешная самая.
Всё лето: чего делаешь? - да варю вот вареньечко;
а в детстве всё косами мерялись, и, знаешь, коса моя,
Не совру, длиннее была. Алло? Да, я.
-- Умерла баба Женечка.
Холодно. Ты шалью укрой. Вот и ладненько.
Звонит кто? Я отвечу. Дай-ка мне трубочку.
Алло. Слушаю! Конечно, я. Надя, Наденька!
Что-то мне… Доченька!..
-- Алло? Умерла баба Любочка.
|
|
Язвительно
Замерзали не вы ли, не вы ли, не вы ли?
Холодно было вам, не вам, вам?
Солнце вчера услышало, как вы выли
и настучало по головам.
Что там у вас? Проблемы, дилеммы, темы?
Не молоды? Стих ваш стих?
А зачем вы хотели быть самым первым?
Тот свят, кто тих.
Мало имели? Посмели: на мели сели.
Сидите. Уютно ли вам, не вам, вам?
Эка изрядно вы всё-таки полысели.
Что, так полегче ли головам?
Вы ли там пили, пели, пили?
Ваша не дала вам раздаться даль?
А зачем по ночам втихаря топили
самых лучших и недоступных краль?
Как вы старели, старели, ели?
Напоминали вам, не вам, вам?
Проверяли, теряли, спали, терпели, прели.
Шутка ли: столько по головам!
Умерли вы ли, не вы ли, вы? Ли-
нейкою Сенька замерит гроб.
Тепло ль? Как точнёхонько не дожили
до времён, когда ляжет мешать сугроб.
|
|
