На этой странице представлены следующие стихотворения:
|
|
Пёс
У старых зданий, где маячат взгляды,
где сто друзей встречались всё вразброс,
сквозь прутья кованой изогнутой ограды
мне сунул в руки нос седой барбос.
А было снежно. И гуляли люди.
И девочка кричала что-нибудь.
А пёс молчал. И рядом тявкал пудель.
И было легче не заметить суть.
На тёплый нос слетался вихрь снежинок -
погреться и растаять в ручеёк.
В ладонь скатилось несколько слезинок...
или снежинок - разобрать не мог...
И пёс молчал. Ему осталось плакать.
Или смеяться сквозь протяжный вздох.
А снег летал - и превращался в слякоть.
Сказала девочка:"Глядите, пёс издох!"
Тяжёлый нос давил мои ладони
и грел их - не хотелось забирать.
Не верилось. Вот-вот ещё простонет.
Крутился пудель рядом - поиграть.
И было на него чуть-чуть досадно:
что треплет брючину, что девочкин, что юн.
Шли мимо люди - рядом, безвозвратно
и не касаясь замолчавших струн.
Всё было так же. Только пёс, уставший
от долгих лет, пригрелся в тишине.
И глупый пудель стал на час постарше.
Притихла девочка. И было грустно мне.
|
|
Мир обессутен
В коричневых комнатах воздух как вата уютен.
Жёлтые кресла мягко вбирают тела.
Ум успокоен и ласково мир обессутен.
Кутают время в мохнатый халат ангела.
Бежевый принцип родил и питает обитель,
память надёжно укрыл старый клетчатый плед.
Разочарованный и заколдованный житель
здесь одиноко мечтает, что времени нет.
В старых легендах у девушек в каменных башнях
был обязательный будущий ласковый принц.
Тут все надежды хранятся под знаком вчерашних
и фо-то в альбомах полны обессиленных лиц.
В глиняных вазах неслышно цветы зеленеют.
Трещинки в душах сплелись в непонятный узор.
Всякий попавший обласкан и просто не смеет
словом иль взглядом вскрыть этот вязкий позор.
Медленной жизнью живут нерушимые вещи.
Мыслит подушка о радостях вечной тоски.
В зеркале то же, но только правдивей и резче
и как-то отчётливей стен различимы тиски.
Торжественно тихо в коричневом зеве гробницы.
Взгляд затуманил долгий привычный укор.
Замерло всё, и лишь молчаливые птицы
рвутся лететь с поверхности бежевых штор.
|
|
Била.
Била.
Разве это было?
Я спросила:
Я любила?
Била.
Что же ты, постылый?
В стёклах дьявольское рыло:
не хотела б - не любила.
Била, била
главной жилой.
И, рыдая, говорила:
Ну зачем ты так, мой милый?
Больно била.
Громко выла.
Догола щипала крыла:
мол, до смерти отлюбила.
Долго била.
Много ила
нанесло и остудило.
Всё, иди уже. Простила.
А любила, как любила!
Больно, очень больно было...
|
|
ВЗРОСЛОСТЬ
Круговороты быстрых отношений,
простая жизненность вполне реальных снов;
святая лёгкость взрослых извинений;
произносимость труднозвучных слов;
необходимость привлекать вниманье;
одновременность ролей и себя;
умение изобразить страданье,
изящно шёлковый платочек теребя;
способность к риторическим вопросам;
потенциальность зарождения идей;
симпатия к заездам и заносам,
однако ровность выбранных путей;
любовь неявная к свободе и изменам,
но тяготение к плетенью уз;
ирония в словесах о нетленном
и тут же - грусть под тихий шёпот муз;
Сентиментальность - к старости виднее;
адреналин в крови от пса у ног;
нетяга к Арктике, Сахаре, Пиренеям;
на море - летом; праздничный пирог;
Вялотекучесть каждодневных будней,
отсюда жажда приключений и людей,
однако, чем желанья безрассудней,
тем добронравнее, спокойней и мудрей;
устойчивость усвоенных привычек;
принятие закона простоты;
победа в ста процентах внешних стычек:
по крайней мере, прав не он, а ты;
Неуваженье к молодым и боязнь сильных;
чуть-чуть тоски при виде славных тел;
неверие в блеск глаз любвеобильных
и осторожность в направленьи стрел;
Суставов леность, непластичность мозга;
страх поработать более других;
к чужим просчётам - нетерпимо жёстко;
но главное, что невозможно хлёстко
и страстно, вдруг, родить горячий стих.
|
|
Без любви и упований
Придёт в спокойный одинокий вечер,
забытый всласть и сплаканный на нет,
и с интонацией былых противоречий
продекламирует короткое " привет".
Пройдёт привычно, отпихнув пустоты,
и, благосклонно принимая чай,
вдруг спросит неожиданное что-то,
моей руки коснувшись невзначай.
Пожав плечами, улыбнусь некстати.
Кровь разольётся тёплою волной.
И он случайно расстегнёт мне платье,
я назову его нечаянно - родной.
И мы нечаянно окажемся в постели,
без лишних лет и посторонних слов,
и лишь пружинка звякнет еле-еле
в груди остановившихся часов.
Небрежно, без любви и упований,
изменим с прошлым спящему сейчас,
и мир условностей и преодолеваний
забудет на мгновение про нас.
А , протрезвев, не злясь и не скучая,
допьём остывший, постаревший чай,
не спрашивая и не отвечая,
а просто улыбаясь невзначай.
Уйдёт в спокойный одинокий вечер,
забытый всласть и спомненный на нет.
И будет мир смешных противоречий
случайной бестолковостью согрет.
|
|
ДОБРОЖЕЛАТЕЛЮ
Одолжить бы у моря шёпот.
Как живут: всей ступнёй - на мели.
Только мне разговоры штопать
и стоять посреди земли -
от шершавых пустот до мрака
робким краешком пустяка.
Руки грызла вчера собака
и боялась меня слегка.
Так, должно быть, имею место? -
где молчание громоздить.
Средней тени большого жеста
не мешало бы дорасти.
Что я помню? Бежали пальцы,
рот сочился, как грубый срез.
Я писала тома аппеляций,
точно правила к сложной игре.
Подоконники стыли камнем,
помня вмятины всех грудей.
В высоте n-этажных зданий
есть туманный намёк на везде.
Удержать ягодицы в шортах
не смогла. Да и кто бы смог?
Есть излишне зловещее что-то
в этих топких местах между ног.
Заблудиться, не выплыть сходу,
нанизаться волной на шторм:
одолжу у морей пароходы,
как стихии подножный корм.
Будь любезен, работай, ратуй!
Отвлечёшься - себя вини:
проберусь через всё обратно,
между всем скоротаю дни!
|
