 |
|
|
|
|
На этой странице представлены следующие стихотворения:
|
|
О, тогда ты любишь...
Когда частые волны не живут во времени,
оставаясь в вечном мгновении,
рождённые никогда в безмерном космосе,
живущие везде, облачённые в белые пенные одежды,
умирающие всегда у корней
жёлтых невозмутимых камней -
молчаливых, мудрых, покойных ,-
когда разум отказывается от шагов,
и мысли уже не выживают,
и извечного природного страха -
страха существования, жизни, смерти,
действия и его невозможности,
моря, человека, высоты, полёта,
падения, боли, счастья,
страха знания и незнания,
неизвестности и неотвратимости,
хаоса и упорядоченности,
Бога, Аллаха, Чёрта -
нет;
когда ты прорываешь кожу
и выходишь наружу,
когда сердце не ограничено грудью,
а его стук не внутри, а везде - высоко и широко -
как набат громко - так,
что уже даже не слышно;
когда тело - всё пространство,
абстрактное, но не выразимое в числах;
когда глаза становятся зеркалами,
где видишь своё и чужое,
да теперь и не так уже всё -
видишь одно безмерное общее;
когда зрачки не пропасти, а миры,
и лица не наборы губ, щёк, лбов, бровей, глаз, носов, родинок,
а нечто всегда реальное, вечное, неповторимое,
единственное, исключительное, правильное;
когда тебе ничего не хочется знать,
потому что ты уже всё знаешь;
когда ничего не хочется делать,
потому что ты уже выполняешь великую функцию,
да ничего и не надо знать и делать;
когда твоя внутренность, срастаясь со всем,
врастая во всё, становится всеохватывающей;
когда число два и бесконечность уже эквивалентны,
а всё это вместе внезапно лишается смысла,
потому что главный смысл оказывается в том,
что ты и кто-то - одно целое,
таким образом единственным числом становится единица,
и всё всецело познало её;
когда звуки не складываются в слова,
а слова не выстраиваются в предложения,
потому что разум забыл связи между ними;
когда тишина достигает неосязаемой пронзительности
и звучит, и поёт, но не осознаётся песней,
а просто реальностью;
когда ритуалы и каноны из обыденности
вырождаются в ничто,
знаки и символы свёртываются в точку и исчезают;
когда вещи отождествляются со своими идеями;
когда прозрачная пустота
вдруг оказывается заполненной и понятой
и в ней растворяются понятия цивилизации,
истории, социума, человека;
когда даже вневременные волны и мудрые жёлтые камни
уже не образы,
а единственный образ - двое как одно целое,
тогда…
О, тогда ты любишь.
|
|
***
Разрезал хохот мой материю ночи.
Безумный голос слился с гласом моря.
К всеобщей жизни подобрав ключи,
смеюсь в слезах от внутреннего горя.
В просторах глаз взвивается волна,
и, разрешившись пеною во взрыве,
со мной хохочет искр морских стена,
беснуясь в скорбно-радостном порыве.
Ревную злобно к мудрости глупцов,
поющих в ярком безнадёжьи мира,
и радуюсь за умных мертвецов,
танцующих в небытии эфира.
До тошноты доводит боль души;
смеюсь над глупостью теснения грудного.
Кричу:" Волна! Терзай! Круши
твердь призрачную бытия земного!"
Надсадно вою в унисон ветрам.
Мой хохот - плач наивности разумных.
Слова дарю я ночи и ветрам,
им ведаю о счастии безумных.
Что делать мне? Как пересилить боль?
Неужто пляскою у ног ночного моря?
И мозг и тело разъедает соль.
Соль волн. Танцую, умерщвляя горе.
|
|
Вдова
У города тело пустынно и вяло.
Печальных планет не снести синевы!
Жасминовый чай из разбитой пиалы
я вечером пил у красивой вдовы.
Я ей говорил о наличии рока.
Сады всё вздыхали за тёмным стеклом.
Я ей говорил, что за высшим порогом
безмерно, уютно, тепло и светло,
и об удивлении в возгласе друга -
мой друг никогда до того не кричал.
Я плакал… Такую глубокую скуку
ни в чьих я глазах ещё не замечал.
Планеты визжали, безумные словно.
Не выдержать мне этой злой синевы!
Я слаб. Но поймите: все люди греховны.
Не смог я бежать от красивой вдовы!
|
|
