 |
|
|
|
|
На этой странице представлены следующие стихотворения:
|
|
Восторженно
Мадмуазель, я - пас, Вы - чудо.
Прелестница, я покорён.
Мужчинам лишняя минута
близ Вас - значительный урон.
Ах, барышня, мне сердце гложет
всепоглощающая страсть.
Во власти трепета и дрожи
к ногам позволите ль упасть?
Богиня! Солнце, ночь и звёзды
сравнятся ль с Вашей красотой?
В Вас всё так сложно и так просто
и так отчаянно порой.
Сударыня, взгляните свыше:
лежат мужчины в штабелях.
Они мертвы: отказ услыша,
меланхолично мрут в скорбях.
О, покровительница судеб,
жестокая, ну снизойди!
Лёд Ваших синих глаз остудит
огонь в разорванной груди.
И вот я пал. Мои останки
в сто пятом штабеле искать.
Вы, верно, инопланетянка,
нас прилетели покорять.
Что ж, покорили. Гимн победы
споёте, в небесах паря…
А начались все эти беды
в последних числах ноября.
|
|
Прости
Уймись! Кивни хотя б. Доколе не прощён?
Чтобы меня увидеть, неужели
запятнанные промежутки щёк
должны спадать в глубокие ущелья?
Такое душное лицо перед прыжком.
Лоб оснащён осанкою литою,
ложится взгляд на шею палашом.
Моя жестокая, ну, может быть, не стоит?
Повремени. А хочется, кричи.
Я подскажу три тысячи ругательств
и десять тонн отсутствия причин,
и миллион вернейших доказательств,
но только не… Да собери глаза!
Я ими, словно чешуёй облеплен.
Твоя спина, как гроздьями лоза,
томится множеством невысказанных реплик.
Ей тяжело. Естественный изгиб
так вопросительно и зло усугубился
в меня углом до перелома либо
( что вероятнее ) я буду вспорот сверху и донизу.
Заточены все лезвия ногтей.
( Лёд колешь в ампутированных икрах )
Не убежать. Как стая лебедей,
сцепились руки, точно в брачных играх,
и рвутся из плечей. Силки волос
их путают и дёргают за пальцы.
Ты улыбаешься? Мой маленький вопрос:
где научилась ты искусству клаца?
Такой оскал у страшного божка,
что правит людоедами особо.
Его целуют лишь исподтишка.
Где научилась ты искусству злобы?
Гремучих змей не целовал ещё.
Два крошечных отверстия на душу.
Из тьмы небес: я, милая, прощён?
О, как же я невовремя укушен!
|
|
Близнецу
Ах, брат, ты прав: ругай, кричи.
Я и сама стерпеть не в силах,
таких немыслимых причин
во мне судьба накоренила.
Бросай в моё лицо носки,
налейся правым, страшным гневом -
впустую всё. Трещат виски,
заполненные чем-то левым.
Да, братец, да: глупа, слаба,
безвольна, сумрачна, труслива.
Бог на совместные хлеба
нас, верно, свёл несправедливо.
Ты, видно, чем-то разозлил
судьбу в последнем воплощеньи,
и под давлением светил
свершилось общее рожденье.
И в этом ты не виноват,
и даже я не виновата.
Твой путь надолго мной чреват.
Я в эту жизнь сестра для брата.
Нелёгкий рок - стерпеть, снести
меня как тягостное бремя.
Где столько матов наскрести,
чтобы отъять родное семя?
Конечно, можно плюнуть. Связь
свести на нет. К чему обуза?
Но крови слякотная грязь
свербит настойчивее флюса.
Плюнь! Выбрось или обесточь.
Ведь бестолочь, уже достала.
Я не жена, не мать, не дочь -
всего сестра - как это мало.
Да, братец, плюнь. А ну, харкни -
я, право, лучшего не стою.
Но после бога не брани,
когда под окнами завою.
А я завою - громко, так,
чтоб стёкла звонко дребезжали.
А что, нас, думаешь, за так
совместно мучались, рожали?!
Я как родимое пятно -
не вывести, не смыть, не срезать.
Ты как стальное полотно
в братьях у ржавого железа.
И в этом ты не виноват,
а я, конечно, виновата.
Ну хочешь свежий, новый мат?
Чего не сделаешь для брата.
Я размочёное ничто.
Я вонь тошнючей сучьей слизи.
Давай мизинец, брат. Никто
не выручит из кровной близи.
|
|
Апполозий
В слова собирались позы.
Деревья держались пьяно.
Из форточки лез, неопознан,
небритый Бетховен пиано.
По стенам сползали лозы
змеинно и неустанно.
Ко мне приставал Апполозий
или кто-нибудь более странный.
Задосадовав с этой прозы,
назвалась ненароком Дианой.
Не понявши такого мороза,
месяц выбросил луч медианой.
Было мне недостаточно дозы.
Звёзды тихо бренчали в карманах.
Я втыкала внимательно, что за
глобальная сущность обмана.
Апполозий дарил мне розы,
но для нежности было рано.
Он был больше, чем нужно, философ
и был очень похож на армяна.
Где-то блеяли белые козы.
Небо пахло опасно и пряно.
Я смотрела немножечко косо.
Я держалась немножечко пьяно.
Надо было использовать SOSы.
Вот Бетховен сорвался с лианы.
Апполозий задался вопросом
и подался в тугие туманы.
Вниз закапали спелые слёзы.
Я пила их, и вот что странно:
был так явственен привкус глюкозы,
что в общем было не больно.
|
|
Идите мимо
Вы не смотрели вообще
и думали всё мимо,
и обошли в числе вещей
меня с проворством мима.
Не мучали моих ушей
стихами и обидой,
не липли пальцами к душе,
не заразили СПИДом.
Не познакомили меня
вы с мамой и друзьями,
не наградили, заманя,
деньгами и дитями.
Я не стирала вам носки,
картошку не варила,
не обзывала вас с тоски
безмозглою гориллой.
Я не дарила свысока
вам мастерских истерик,
не жаловала дурака,
не слала вас за двери.
Вы не дышали мне в лицо
в три ночи перегаром,
не покупали мне кольцо,
не целовали даром.
И в воскресение вы не
производили скуку,
не рассуждали о стране,
не ели сало с луком.
Мы не дурачились вдвоём
на море, сплавив деток,
не жгли совместное своё,
не зависали где-то;
не разводились сгоряча
и не мутили крови,
я не бросала вас с плеча
под нос своей свекрови.
И не ошиблись вы во мне
совсем непоправимо…
Что? Как меня зовут? Ах, нет.
Прошу, идите мимо.
|
|
Кошечка
Ну, кошечка! Внимательный ребёнок.
Вы так красивы, симпатичны так,
Ваш взгляд так женственен и чувственен спросонок,
струясь из кип растерзанных бумаг.
Зачитан Гофман в листики и клочья.
Мои стихи - Вы дерзко правы - прах.
Вы так талантливо живёте ночью,
мне остаётся только утром - Ах!
Ах, Вы боролись с бедным полотенцем,
Вы измочалили последние носки.
О, что за грациозные коленца,
великолепно хищные броски!
Ох, как удачно Вы вонзили когти
в мою скучавшую без боли плоть!
Вам, верно, жить секунды две в полёте
всемилостиво предписал Господь.
Прыжок! Отскок! Хвост двойкой, лапы - в дело.
Я Вам завидую: так весело гасать.
Ну к чёрту, если кресло погрустнело,
ведь надо где-то когти почесать.
В единоборстве с Вами гибнут ручки,
не выживают шторы и ковры,
из всех ботинок после Ваших штучек
осталось где-то штуки полторы.
Ну вот, устали. В предвкушеньи таю.
Ужели Вы, не дожевав халат,
уснёте, беззащитная такая,
такая милая, красивая такая.
Как я люблю, когда все кошки спят.
|
|
