 |
|
|
|
|
На этой странице представлены следующие стихотворения:
|
|
***
Кто ты? Мёртвый филин
на развилке сна.
Не спросив фамилий,
бегала весна.
Не узнав желаний,
пела с утреца
и наотмашь дланью
била по сердцам.
Набивала пыли
полные стога.
Ты ли и не ты ли -
всё любовь строга:
двинет по лбу смаху,
что не хватит льда.
Влезла под рубаху
тёплая звезда.
Пятернёй щекочет,
грудкой льнёт к груди
и чего-то хочет
(господи, прости).
И чего-то просит.
Где я ей найду?
Глядь: а каждый носит
на груди звезду.
Каждый смотрит молча,
ненароком ждёт.
У развилки ночи
встретить бы её?
Только филин глупый
ухнет и спугнёт.
Любо аль не любо -
всё равно минёт.
Перебудет ловко,
спрячется в ночи
милая воровка
маленьких причин.
Что за сучья дочка?
Ты апрель пытай.
Можно покороче:
не целуя рта.
Не кормя звездёнка:
пусть себе идёт,
обходя сторонкой
каждую её.
Только улыбнётся
шаловливый май.
Вот скатилось солнце
на голову - ай!
Кто ты? Мёртвый филин
на развилке сна.
Не спросив фамилий,
бегала весна.
|
|
Гимн
Сгоняя тучи с неба головой,
вдавясь ступнями в мышцы земной тверди,
я вечной сиротою и вдовой
не принимаю ваше милосердье.
Омывшись пеной бешеной волны,
от злого солнца напитавшись кровью,
я с благодарностью возлюбленной жены
делюсь с собой возвышенной любовью.
Застыло время у моих колен.
От гнева город где-то оскорбился.
Мой голос слился с песнями сирен:
Я человек и - счастье! - я случился!
И радости от мира не тая,
всему-всему безмерно удивляюсь,
а главное, как это ловко я
сама собой талантливо являюсь.
Ура просторам золотых песков!
Волнуйся, море, напряжённым телом!
Среди творений иль среди богов
я просто есть, я как-то жить сумела.
Я чувствую немую красоту
мгновений и себя в них постоянство,
и мне по силам отвинтить звезду
с дневного занебесного пространства.
Кричите, чайки, жизни светлый гимн.
Я славным дням пою благодаренье.
Как хорошо, что мир осуществим
и в нём моё замечено движенье.
Вокруг разлит цветочный аромат.
Мой пятилистник горек и сиренев.
В ладони крепко ключ от жизни сжат.
Я замыкаю круг каких-то звеньев.
Ура просторам золотых песков!
Волнуйся, море, напряжённым телом!
Среди творений иль среди богов
я просто есть, я как-то жить сумела.
|
|
Кто ты?
Кто ты, безудержно смотревший,
как верный пёс,
и безнадёжно не умевший
задать вопрос?
И руку в руку отдающий
как - навсегда.
Кто ты, отчаянно зовущий
меня? Куда?
Где ты сплетаешь горизонты,
где те - узлы?
Но в души пущенного зонда
ответы - злы.
Как будто только для желаний
кровь моет плоть.
Кто сердце дал без колебаний
любить - колоть?
Кто ты, домой ведущий длинно?
Дорога - путь.
Кто, как печать, цветок жасмина
кладёт на грудь?
Весь вечер источили звёзды -
лилово-жёлт.
Зачем непоправимо просто
любил, ушёл?
Из долгих снов и из мечтаний
стихов - поток.
Ты, бросивший меня за грани
зеркал, -- ты кто?
|
|
МАРТ?
Бешеный март умирал в свете уличных ламп.
Скоро свободны и, без сомнения, рады:
в месяц из девочки вырастить женщину-вамп -
что для мужчины быть большею может наградой?
Небо устало от множества лунных ночей.
Его истощили долгие звездопады.
Кажется, не было длинных любовных речей,
что же, Вы опытны; так, наверно, и надо.
Ласка? - быть может: в главный ответственный миг,
когда девочка трогательно распята.
Мартовский кот естественно страстен и дик,
и беззащитны мартовские котята.
Как Вы страдали! Томление пуще любви
обеспечивает душевные перепады.
Тут не цветок, который понюхал и - рви,
а женщина, не отвечающая на взгляды.
Так усыпляет жертв терпеливый удав.
Сударь, Вы помесь кота и ползучего гада
иль обладатель богом одобренных прав
плод предлагать из разорённого сада?
Что не сказали, конечно, доскажет за Вас
в снах, разметавшись в постели, победно смятой.
Признайтесь: любили немного в счастливый час,
когда засыпали, потный, уставший, рядом.
Март издыхал, за стыдные ночи мстя,
напившись из грешных душ смертельного яда.
Вы, оглянувшись, увидели, как дитя
терзало плитку подаренного шоколада.
А, обернувшись ещё через пару шагов,
Вы не поверили собственному взгляду:
в россыпи звёзд прекраснейшая богиня богов,
воспарив, командовала парадом.
|
|
Но было ли?
Но было ли? Пространство сыто.
Заполнен плотно быстрый взгляд,
и сквозь минут сплошное сито
событий непрерывен ряд.
Зацвёл каштан в мирах фантазий.
В районе сердца тихий гам.
В земной стране разнообразий
мгновенья льнут к моим ногам.
Мне постоянство кульминаций
день топит в россыпи зеркал,
и тихо ночь в плену фрустраций
ждёт до зари девятый вал.
Терзает память злое утро.
Невыносим каштанов цвет.
Но сердце поступает мудро,
забыв, что было или нет.
Весны сиреневой просторы
раскинулись в земном раю,
а где-то с ласковым укором
хранит душа печаль свою.
Меня из прошлого уносит
река времён по волнам лет.
При встрече вдруг знакомый спросит:
А как Ахмед? - Какой Ахмед?
|
|
***
Как больной корове выпастись по опушкам сна.
Что всё это? Тёмный сумбур близко.
Послезавтра к обеду опоздала весна
и, не пробыв полчасика, ушла по-английски.
Из-за шиворота вытрясли остатки груди:
хотели дождаться вразумительного ответа,
а вместо этого услышали, как какой-то кретин
рассуждал о содержимом использованного туалета.
Пробродиться горбами. Выйти с той стороны села.
А почки тем временем вывернуло наизнанку.
Лишь случайно заметили, как неестественно весела
ненароком повстречавшаяся гражданка.
Огляделись. Деревья изнутри прёт,
и пыльную землю мучительно пучит.
И кое-кто засаживает огород,
а кое-кто след обнюхивает сучий.
И кое-кто, мутно выворотив глаза,
ещё даже не понял, чего же хочет.
Пахнет ветром. Рыдает виноградовая лоза.
Беспричинно гражданка давешняя хохочет.
Солнечным светом вымазывается лицо.
От собак остались блаженствующие трупы.
И в собственный давно устоявшийся рацион
нагло включаются чьи-то калорийные губы.
По просторам полно соловьёв и грачей.
От медленных слов нечаянно поближе к делу.
И на спинах брыкающихся ночей
неосторожно относишься к себе и телу.
И даже жаждешь мимо идти - бежишь,
сломя голову. Гражданок минуя.
Как по линии некончающейся межи
или всё вокруг одного буя.
А устаёшь и лбом - об самое то.
Что всё это? А тёмный сумбур это.
От души. Полегче бы, а не то
не доживёшь до приближающегося лета.
|
|
